Интервью с амбассадором парафридайвинга в России Александром Кусакиным и учреждение новой дисциплины Parafreediving

Федерация фридайвинга анонсирует учреждение новой дисциплины – Parafreediving с подвидами для глубинных и бассейновых соревнований. 

Открывая эту главу фридайвинга, мы хотим предоставить людям с инвалидностью помощь в получении актуальных знаний для занятия фридайвингом и развития общей физической подготовки, а также предоставить возможность выступать на соревнованиях разного уровня с попаданием в международные рейтинги.

В данной статье мы представляем вам интервью с амбассадором парафридайвинга в России Александром Кусакиным. Весной 2020 года он попал в аварию, после которой прошёл серьёзный путь лечения, восстановления и возвращения к жизни, как в физическом плане, так и в психологическом. 

И уже в июне 2021 года Александр выступил на глубинном чемпионате по фридайвингу AIDA CherekelChallenge, который прошёл на Нижнем Голубом озере Черекёл в Кабардино-Балкарии. 

На стартах спортсмену удалось завоевать бронзовую медаль в дисциплине CNF (ныряние в глубину брассом), соревнуясь с атлетами на общих условиях, а также выполнить 51 метр в дисциплине FIM (ныряние в глубину по тросу), что на 1 метр больше текущего мирового рекорда по версии CMAS. 

Учитывая этот факт, мы не могли оставить без внимания упорство Александра, волю и непоколебимое стремление заниматься фридайвингом. 

ФФ: – Саша, мы познакомились с тобой на Черекёле, где ты выступал на соревнованиях. У меня сразу создалось впечатление, что ты такой поразительный аккумулятор позитива вокруг себя. Как тебе удаётся поддерживать в себе заряд энергии и энтузиазма?

АК: – Раньше, когда меня спрашивали, почему я всегда такой весёлый и жизнерадостный, я отвечал, что я как герой из фильма «Астерикс и Обеликс»: меня будто уронили в детстве в чан с волшебным эликсиром, и я не могу остановиться, потому и постоянно «штырит», допинг даже не нужен. Вообще мне всегда хотелось чего-то нового, много всего и сразу. Вселенная попыталась меня немного затормозить произошедшим со мной недавно, но, как выяснилось, ничего у неё, у вселенной, не получилось! Сейчас я разогнался ещё больше, чтобы всё успевать и добиваться поставленных целей. 

ФФ: – Расскажи, как начиналась твоя фридайверская жизнь, и как давно ты увлечён этим видом спорта?

АК: – Моя фридайверская жизнь началась в 2013 году. Изначально я шёл во фридайвинг работать со своими страхами, которые были связаны с водой, темнотой и отсутствием воздуха. Это были единственные вещи, сочетание которых могло меня вывести из равновесия. Хотя вообще нырять и плавать мне нравилось. Узнав однажды про фридайвинг, я нашёл несколько школ, включая школу Федерации фридайвинга во главе с Натальей Вадимовной Молчановой. Моя жизнь уже на тот момент довольно тесно была связана со спортом – я работал в Москомспорте. Потому, конечно, я знал про РГУФК (прим. ред. – Российский Государственный Университет Физической Культуры), на базе которого была открыта Федерация и курсы по фридайвингу, и вопрос с выбором школы обучения сразу решился. Курс в бассейне я проходил у самой Натальи, о чём, конечно, потом ни разу не пожалел – мне удалось сдать нормативы на третью волну (прим. ред. – уровни обучения, всего четыре волны), после чего я сразу записался на глубинный семинар в Дахабе также к Наталье Молчановой. В Дахабе меня всё время тянуло посмотреть, что люди делают на четвёртой волне: упаковка лёгких, техники продувки и так далее. За это регулярно получал «подзатыльники» от Натальи – излишне торопился. Она была очень мудрой и чуткой, очень хорошо видела, что происходит с человеком, что можно, а что рано – это дар, я считаю. Была одна история на этом курсе: я приехал нырять в первый раз в пластиковых жёлтых ластах, не слишком удобных для занятия фридайвингом. Но что поделаешь, других не было. Мы ныряли на нескольких буйках с разными инструкторами, включая Татьяну Земских. Она посмотрела, как я ныряю и обратила внимание, что я достаточно «разогнан», и предложила мне попробовать заныривать быстрее и разрешила «сходить» глубже, чем было запланировано изначально. В итоге я нырнул примерно на 30 метров. Наталья Молчанова, проплывая мимо, уточнила глубину, на сколько метров мне удалось опуститься в этих пластиковых ластах и указала, что к такой глубине уже надо относиться уважительнее. Потом позвала Лёшу Молчанова и попросила отдать мне свои карбоновые ласты, — «дай мальчику понырять нормально». На этой тренировке Лёша так и остался в моих пластиковых ластах – на всю жизнь это запомню (смеётся).

ФФ: – С какой регулярностью потом тебе удавалось выезжать на глубинные курсы?

АК: – В 2015 году я поехал нырять на Филиппины с Юрием Шматко, где смог сдать нормативы четвёртой волны – 42 метра. Раньше получалось выезжать на глубинные нырялки примерно раз в год. Но больше всего я привязался к Дахабу. Именно там я познакомился с Гасом Кревенасом, Денисом Соколовым, Олей Суряковой и многими другими. С ними особенно понравилось делать упор на глубинные погружения, довольно хорошо удалось разныряться. В 2016 году я стал инструктором Федерации фридайвига. После этого помогал проводить фридайвинг-фест в качестве инструктора. А в 2019 году на курсе Гаса «Rambo-Gorilaz» в Шарм-эш-Шейх сделал свой максимум в дисциплине FIM (ныряние в глубину по тросу на руках) – 75 метров. 

ФФ: – За несколько выездов на глубинные курсы такой быстрый прогресс до 75 метров – это впечатляющий результат!

АК: – Да, мы тогда в Шарме отлично разнырялись с Андреем Ждановым, и научились очень многому, за что я ему и Гасу безмерно благодарен. Вообще мне очень понравился Шарм, если бы можно было совместить тусовку Дахаба и качество Шарма, цены бы не было этому месту.

Ну и потом, год назад, случилось то, что случилось… 

ФФ: – Расскажи про этот год. Какую поддержку ты получал? И как в итоге удалось сейчас быть в такой отличной форме?

АК: – Очень помогли Фейсбук и все современные каналы связи. Если бы их не было, то, наверное, и меня бы не было. Меня перевозили в пять разных больниц, которые то открывались, то закрывались из-за ковида. На протяжении всего сложного пути мне очень помогал Дубров Вадим Эрикович (главный травматолог г. Москвы), многое было бы невозможно без него. Я не ожидал такой огромной поддержки от друзей, знакомых, с Фейсбука, в котором создали группу «САНЯМЫСТОБОЙ». С первых же дней, как я вышел из комы, люди начали кидать в эту группу видео с посланиями, текстами, словами поддержки. Это очень поддерживало и помогло держаться на плаву, потому что находиться в больнице со всеми теми ощущениями было довольно тяжело. Мы сейчас обсуждаем с Департаментом труда и социальной защиты населения разные проекты по инклюзии, чтобы у нас, как и в развитых странах, осуществлялась полноценная поддержка людей, попавших в подобные ситуации. Потому что по факту на данный момент подобной поддержки, информации, взаимодействия очень мало – никто не смотрит в сторону протезирования, в сторону того, как человек будет дальше жить, никто особо не заботится о психическом состоянии человека. Первый психотерапевт попал ко мне только в конце июня, то есть несколько месяцев квалифицированная психологическая помощь отсутствовала. С мая в одной из больниц меня «посадили» на наркотические препараты. А в последствии этот доктор просто пришёл установить степень привыкания и заключил, что необходимо отказываться от этих препаратов. И несмотря на безумные боли меня начали «снимать» с сильных обезболивающих. После этого был месяц без сна – наркотические ломки, «отходняк» по болям и переход на какие-то более лёгкие обезболивающие. Теперь я знаю, что такое тяжелые наркотики и отказ от них, никому этого не пожелаю.

ФФ: – В таком состоянии очень тяжело ещё и находить силы держаться психологически. Важно, что ты отметил отсутствие подобной помощи. Что давало тебе сил?

АК: – Благодаря родным и близким, появилось несколько человек с подобными проблемами, которые выходили со мной на видео и аудио связь и рассказывали, как жить дальше, что жить дальше можно и нужно. 

Проекты с ДТСЗН заключаются как раз в том, чтобы в подобных ситуациях оказывалась помощь, которая действительно нужна. Во-первых, протезисты нужны сразу в совместной работе с хирургами, чтобы потом человеку было проще и комфортнее восстанавливаться, и во-вторых, необходимо создавать направления с профессиональной психологической помощью, а также и людьми, которые пережили подобное, и могли бы рассказывать и поддерживать с первых дней. Очень важно наличие информации и информированности о подобных жизненных ситуациях. На данный момент с этим не всё гладко. И, конечно, нужны фонды, которые бы действительно помогали хотя бы первое время.

ФФ: – То есть, на данный момент нужно самостоятельно искать информацию, группы с людьми и фонды, которые могут помочь?

АК: – Да, это так. И, к сожалению, некоторые фонды со временем превращаются в коммерческие организации по зарабатыванию денег. В одном из фондов я получил свою вторую коляску, которая ехала почти всё время налево, благодаря чему моя левая рука хорошо так накачалась (смеётся). Но всё-таки можно найти ещё фонды и волонтёрские организации, которые действительно оказывают помощь. Придя в одну из таких, я своими глазами увидел, что по большей части там работают люди, которые сами попадали в подобные ситуации и теперь хотят помогать. 

ФФ: – За трос при нырянии ты подтягиваешься уверенно! 

АК: – Уже вполне! Кстати, ещё очень важны реабилитологи. Так как, помимо прочего, у меня было сломано плечо. Нашли реабилитолога, он ко мне приходил и показывал разные упражнения по восстановлению. Также показывал, как двигаться, самому перемещаться с кровати на коляску, на пол и так далее. Это мне очень помогло восстанавливаться.

Осенью я начал ходить на занятия к протезистам (Тигран Гарибян) в Ottobock. Там я повстречал реабилитолога и создателя «Школы ходьбы» Елену Мезенцеву. Она-то и сделала из меня человека прямоходящего, да и просто ходящего (смеётся). 

Самое ужасное – это беспомощность, а самое же классное – становиться снова самостоятельным. Это очень тяжело, но в итоге, конечно, стоит того. Только так можно снова начать жить полноценно и с неограниченными возможностями.

Однажды, после операции и перед очередной, меня доктор решил на время отправить домой «восстановиться», я был в ужасе, так как вообще не представлял, как буду находиться дома самостоятельно. В больнице же есть медсестра, есть уколы в случае необходимости, и я совершенно не хотел уезжать из-за страха и непонимания, как мне быть самому, без квалифицированной больничной помощи. 

При встрече в следующий раз с доктором он меня спросил, понял ли я, зачем меня тогда решили отправить домой. Я, конечно же, понял. Это было тяжело, но с помощью родных я справился и вместе с тем начал морально приходить в себя. В домашней атмосфере я быстро восстанавливался, усердно занимался и шёл на поправку. «Дома и стены помогают».

С этим опытом я чётко осознал, что если я сам не начну тянуть себя за уши и двигаться в сторону намеченной цели, то это будет конец. 

ФФ: – Как ты привыкал к городской среде?

АК: – Только с девяностых-двухтысячных и то только в Москве начали строить хоть что-то, что способно помочь, вроде пандусов и подобных конструкций. Но по факту многое даже сейчас не работает. У меня недавно была смешная ситуация, когда я приехал соц. защиту и Управу района для подписания некоторых документов. Я подъехал, вижу три ступеньки и пандус сбоку, который упирается в стену! Вышел охранник и начал что-то объяснять про то, как кто-то напутал что-то в документации и построили пандус, а дверь забыли (смеётся). В итоге охранник помог подняться на первый этаж, подложив какие-то полозья, которые почти сломались подо мной. И уже на первом этаже тот же охранник сообщил, что соц. защита на втором этаже, а Управа на третьем… А лифта, конечно же, нет. Потом сотрудница организации спустилась ко мне, принесла нужные бумаги, и мы все оформили внизу. Я долго ещё смеялся над этой ситуацией. 

ФФ: – Нарочно не придумаешь. А расскажи, как и когда ты возобновил тренировки в бассейне?

АК: – Я работаю в Центре спортивных технологий Москомспорта. У нас в здании есть бассейн, руководство пошло на встречу, и у меня появилась возможность в нём восстанавливаться и тренироваться. Начал я тренировки по два-три раза в неделю с февраля этого года. Там же Максим Арбугаев помогал мне с видеозаписью моих тренировок, как происходило мое новое знакомство с водой. Сначала было совершенно непонятно, как грести, чем грести, где баланс. Поэтому сначала, конечно, было просто плавание, с нырянием и грузами было совсем неясно из-за нарушения баланса. Для того, чтобы разобраться с этим, потребовалось некоторое время.

Потом из Федерации фридайвинга (Валера Радченко) меня приглашали выступить «опенером» на Чемпионате России в бассейне, но я понимал, что пока совсем не готов. Параллельно шли долгие переговоры с бассейном МЧС, чтобы я мог там тренироваться, а Максим поснимать видео тренировок. 

Благодаря своей работе мне удалось достаточно быстро пройти УМО (прим. ред. – углублённое медицинское обследование) и получить доступ в МЧС. Мне вообще очень повезло с руководством (и Центра и Москомспорта), которое всячески шло, да и сейчас идет мне на встречу и помогает.

Сейчас я уже сам приезжаю на работу, осенью сделал машину с ручным управлением, что тоже очень длинная и интересная история (смеётся).

Даже мелкие шажочки к самостоятельности очень важны и ценны. Я помню, как в первый раз сам открыл дверь, когда никого больше не было дома. Приехал доктор, когда я занимался на полу. Я как-то резко забрался на коляску, выехал сам и открыл дверь. Когда доктор ушёл, я осознал, что сделал – для меня это было прям счастье. Очень важно это замечать и быть благодарным. 

Только с третьего раза посещения бассейна МЧС, в марте, у меня вернулось ощущение «себя и воды». Тогда я упал на дно, на 12 метров, и просидел там в статике 4,5 минуты. Я снова почувствовал расслабление. 

ФФ: – Как же так получилось, что уже в июне ты выступал на глубинных соревнованиях на Голубом озере? Ты выглядел таким собранным, тренированным и уверенным в себе. Невозможно было и подумать, что ты вернулся в воду всего четыре месяца назад.

АК: – На самом деле всё было очень быстро и в последний момент, многое было в новинку. Костюм заказали в мае и дошивали в последний день перед чемпионатом. Я его не успел даже померить, его привезли уже к вылету. И когда я нырял в первый день, к ногам попадала вода и было довольно холодно в воде 9 градусов. На следующий день мы с Андреем Ждановым и Кобрин Анастасией, моей ученицей, придумывали клапаны, которые потом ночью проклеивали и зашивали. Вообще, без поддержки ребят, я не уверен, что поехал бы на чемпионат и что-то там показал. Поддержка была просто огромная! Тренировки были до последнего дня. Тестирование разных грузов, очков и тому подобного было уже на стартах. Но все в итоге прошло замечательно. Я очень рад, что всё получилось и благодарен за помощь и поддержку всем причастным. И это только начало!

ФФ: – Саша, мы восхищаемся твоими достижениями, силой воли и таким ярким характером! Поздравляем с твоими успехами и ждём новых свершений! Спасибо за интервью.